ЖЖ | Важского края

Как России спасти свою свободу

В последнее время все чаще раздаются разговоры о том, что российский народ не любит свободы и не нуждается в ней. Это, по-моему, ужасная глупость. Напротив, российский народ любит свободу до такой степени, что не должен никому и не поддерживает никого – политическая борьба как раз отвлекает его от свободы. Он свободен, как зритель в театре.

Никогда российский народ не только не делал своей истории, но и по-настоящему не участвовал в ней. Гражданская война 1917–1922 гг. затронула, по одним мнениям, 10, а по другим – 20 процентов российского населения. Большая часть выживала, терпела и наблюдала. Прочие политические катаклизмы вовлекали в свою орбиту максимум 5 процентов населения – война не в счет, это дело внешнее, от мобилизации не больно отвертишься.

Российская свобода – это не свобода от власти, не закон, не гарантии прав; это иное, может, низшее, а может, и высшее понимание свободы, и состоит оно в тотальном, полном отделении от государственной жизни. Россия велика, обильна и щеляста. Огромность ее территории – следствие разбегания народа от центральной власти, и бежали они с авангардом своим – вольным казачеством – на все четыре стороны, пока не уперлись в океаны либо в Тибет.

В России всегда можно разойтись, спрятаться, обустроить личное пространство – государство живет в этом зеленом море, как остров, и до известного момента может воротить что угодно. После известного момента в нем производят косметические изменения, и все возобновляется. Очень может быть, что это и есть настоящая свобода; во всяком случае, любые попытки ее отнять – насадить просвещение, ввести минимальные политические обязанности, отрегулировать жизнь по закону или хотя бы логике – встречают тут ожесточенное сопротивление; одолеть эту инертность не удалось ни Петру, ни Ленину, ни Востоку, ни Западу.

Такое государственное – и общественное – устройство по-своему логично, поскольку в мировом разделении труда у всех свои функции, и российские очень важны. Россия – основа всемирного баланса, гигантский тормоз, нечто вроде «улавливающего тупика» в горах – машина, теряя управление, может туда уехать, затормозиться и тем спастись. Россия уловила и уничтожила несколько чрезвычайно опасных орд, погубила несколько смертоносных идей, растворила и абсорбировала бессчетное количество пришельцев – но чтобы такая огромная система и впредь могла работать, она должна оставаться аморфной. То есть в ней должно быть несколько населений с разными системами ценностей, отделенная от народа власть, огромное количество циничного чиновничества и никаких законов. Только в таком виде Россия останется гигантской губкой, которая все впитывает и все губит.

Сейчас эта роль как будто меняется – во всяком случае, в России завелось критическое количество людей, которые хотели бы жить иначе. Хватит ли этих людей для коренных перемен – посмотрим, но их понимание свободы пока отнюдь не преобладает.

Дмитрий  Быков  , «Собеседник» .