ЖЖ | Важского края

Тайная орфографическая полиция уже месяц занимается исправлением ошибок на памятниках и баннерах в Москве и других городах России. Для чего нужно соблюдать правила орфографии и пунктуации и что удалось сделать за это время, «Газете.Ru» рассказал Петр, один из волонтеров организации.

— Как начался проект?

— Все началось с таблички на памятнике, которую мы увидели на Поклонной горе. Это было 23 февраля этого года. На табличке написано: «Пропавшим безвести солдатам без могил». Мы увидели эту ошибку и решили, что надо что-то делать. Выяснилось, что автор памятника — украинский скульптор Валентин Зноба, который несколько лет назад подарил другой памятник с ошибкой Франции. Этот памятник посвящен королеве Анне, там пропущен артикль и по смыслу получается что-то вроде «Анна Киевская, единственная королева Франции». В общем, во время изучения истории памятников Знобы мы и придумали идею всероссийской волонтерской организации, которая занимается исправлением ошибок.

Мы стали выяснять, можно ли поменять табличку, сколько это стоит. Цены колеблются от 100 тыс. до 150 тыс. руб. Потом стали писать заявления. Сходили в департамент культурного наследия, написали заявления туда, в департамент культуры, в мэрию, в Министерство культуры. Пришел ответ только от департамента культуры, где нам сообщили, что они очень рады, что мы заметили эту ошибку, но, к сожалению, памятник находится не в их ведомстве, и посоветовали обратиться в Министерство культуры. За время работы с разными государственными организациями мы заметили практику переадресовывать проблемы каким-то коллегам. Причем ведь нет сомнения, что если человек захочет помочь, то он может работать в любом месте, в том числе и в департаменте культуры.

Сейчас с нами связались люди из Российского военно-исторического общества, которые сообщили, что у них есть возможность заменить табличку на Поклонной горе. Мы надеемся, что в ближайшее время это произойдет. Почти все уже готово: есть эскизы, есть исполнитель. А недавно ответил и департамент культурного наследия: они поставили табличку в план на 2015 год. Мы собираемся сделать это раньше. Но в любом случае будем бороться за исправление этой ошибки. Сейчас памятник солдатам, пропавшим без вести, наш главный объект.

— Где вы ищете ошибки?

— На различных надписях по всему городу. На памятниках мы искали ошибки пока в двух городах — Москве и Владимире. Их множество. Представляете, что происходит по всей России? Это нежелание прочесть, нанять корректора. Какой-то вопиющий непрофессионализм. С баннерами такая же ситуация: их же кто-то придумывает, потом отправляет дизайнеру, в типографию. Неужели на протяжении всей этой цепочки никто не может указать на ошибку? Самая громкая история была с баннерами мэрии Москвы, на которых напечатали: «Не исправен лифт». Неужели никто не заметил ошибку?

— Вы планируете проводить какие-то организованные акции по исправлению ошибок?

— Недавно у нас был такой первый организованный рейд во Владимире. И там во время рейда обнаружили 38 ошибок, из них 16 исправили на месте и 22 отправили в дальнейшую работу. Ошибки встречались на памятниках и на мемориальных досках. На этот рейд мы позвали студентов Владимирского университета, журналистов. Мы ходили по городу и специально искали ошибки. Это одна из форм работы. Вообще мы рассчитываем, что наши волонтеры будут ходить по городу и обращать внимание на все надписи и искать ошибки. После Владимира мы решили подготовить рейд по московским памятникам, поскольку город больше, памятников больше, а значит, и ошибок больше.

— Какие еще заметные ошибки есть на памятниках?

— На ВДНХ есть глобус с созвездиями, в том числе созвездиями Зайца и Волка. Каждое созвездие подписано по-латыни. На латыни «заяц» будет Lepus, а «волк» — Lupus. Так вот на этом памятнике заяц стал волком, потому что его тоже подписали Lupus.

В Санкт-Петербурге есть интересная ошибка. Там есть памятник военным медикам, на котором надпись «Военным медикам павшим в войнах» без запятой. Ошибки встречаются в фамилиях: во Владимире есть доска, на которой фамилия Беллинсгаузен написана с одной л.

— Сколько всего человек участвует в проекте?

 

 

— Запускали его пять человек. Мы давно знакомы, вместе занимались созданием и редактированием текстов. Но сейчас к нам присоединяются волонтеры из разных городов. Их становится все больше и больше. Они есть в Питере, Екатеринбурге, Воронеже, даже в Ташкенте. В любом месте, где найдутся люди, мы готовы начать работу. В группе в социальной сети у нас почти 1,1 тыс. подписчиков: кто-то присылает ошибки, кто-то их сам исправляет, кто-то пишет заявления.

— Как вы исправляете ошибки?

— Есть два типа ошибок: те, которые можно исправить сразу, и те, для исправления которых требуется дальнейшая работа. Для исправления первых мы используем маркеры. Поверх клеится наклейка: «Тайная орфографическая полиция». И все ошибки мы фотографируем, чтобы пополнить общий банк ошибок в группе. Ошибки, которые есть на памятниках и мемориальных досках, тоже публикуются в группе. Любой желающий может принять участие в работе, в частности написать заявление с просьбой исправить ошибку.

— А что удалось исправить?

— Насчет плакатов с надписью: «Не исправен лифт» мы написали в мэрию. Через несколько дней эти баннеры начали заменять. А потом нам пришло письмо: «Спасибо за внимательное отношение, благодаря вашему обращению все баннеры заменены». Еще одну ошибку мы исправили во Владимире. Там на указателе на храм великомученика Георгия слово «великомученик» было написано с двумя н. Мы написали заявление в областную и городскую администрации, в разные фонды. Недавно таблички заменили на новые.

 

 

Вообще во Владимире с туристическими указателями беда, потому что корректоры их не вычитывали. Иногда складывается впечатление, что их писал какой-то не русский человек. Правда, городская администрация обещала провести ревизию всех этих табличек, но надежды мало. Если честно, я вообще не понимаю, чем занимаются люди в администрациях и комитетах. С момента обращения в областную администрацию до момента замены таблички во Владимире прошло три месяца. А есть ведь даже топонимические комиссии!

— Какие основные виды ошибок встречаются? Всегда ли вы уверены в своей правоте?

— В основном они касаются пунктуации и пропущенных или лишних букв. На днях где-то встретилось слово «искусствововедение». На памятниках в основном пунктуационные ошибки. Разумеется, мы не знаем все правила русского языка. Чтобы наши заявления были корректны, мы всегда проводим экспертизу. Смотрим в словарях, проверяем по «Грамоте.ру». В трудных случаях, когда не можем разобраться сами, звоним специалистам-филологам.

— С частными компаниями приходилось связываться по поводу исправления ошибок?

— Приходилось, и уже есть успешный опыт. Мы всегда отправляем письмо на почтовый адрес организации. Некоторые компании исправляют ошибки и благодарят нас за то, что мы их заметили. Много ошибок бывает в таких небольших форматах вроде штендеров, можно зачеркнуть и исправить. Через несколько дней после этого чудесным образом появляется новый плакат без ошибки. Видимо, стыдно становится, что висит плакат с ошибкой, тем более с исправленной нами.

Не удается исправить название ресторана в Москве «Страна которой нет» — запятой в этом обороте нет. Еще есть China Construction Bank в Лубянском проезде, у которого на фасаде висит реклама с предложением из шести слов, в котором три ошибки. Написано там так: «Те кто успешно строят Успешны всегда». Мы им тоже направляли запрос, но они никак не отреагировали. Думаю, в ближайшее время сами исправим ошибку.

— Вас вандалами не считают?

— Городская администрация во Владимире просила иметь в виду, что если мы будем исправлять ошибки на мемориальных досках и плакатах самостоятельно, то это будет административное правонарушение. Но с ошибками на серьезных объектах мы стараемся действовать легальными методами. И вообще стараемся работать корректно.

— Недавно Сергей Пархоменко выложил в сети документ Минкультуры, где Сергиев Посад был назван «Сергиев Пассад». Видели?

— А еще недавно Сергей Собянин по телевизору пошутил про Юрия Долгорукого «со своим копьем». Пусть выглянет в окно и посмотрит, Юрий Долгорукий с копьем или Георгий Победоносец. В конце концов, наймите одного человека, который бы вычитывал тексты на табличках, памятниках, в документах мэрии. Мы, кстати, не против того, чтобы помогать какому-то ведомству в такой работе.

 

 

Я считаю, что можно штрафы ввести за орфографические ошибки. На самом деле, сейчас у всех такое равнодушие к языку. А исправление ошибок — это просто средство привлечь внимание к нормам языка, которые почему-то перестали соблюдать. А из-за этого снижается общий уровень культуры.

— В интернете есть множество сообществ, которые связаны с русским языком. Вы как-то с ними контактировали?

— Есть сообщество граммар-наци, которое объединяет в социальных сетях чуть ли не 80 тыс. человек. Они фотографируют ошибки и глумятся над ними, пишут, какие люди дебилы. В подобных сообществах много агрессии, презрения к людям, которые допускают ошибки. У нас совершенно другой посыл. Они хотят сжечь в печах тех, кто совершает ошибки, мы хотим ошибки исправить. Есть сообщество, которое фиксирует ошибки и пишет, как должно быть правильно. Мы к ним никакого отношения не имеем. Мы все-таки эти ошибки пытаемся исправлять.

— Вас охранники не пытаются отогнать, когда вы начинаете исправлять ошибки?

— Нет, все проходит достаточно мирно. Как-то в посольстве Казахстана, когда мы на заборе исправили ошибку в объявлении, нас пригрозили отвести в участок. Кроме этого случая, я ничего не припомню. Мы стараемся действовать мирными средствами. Не хочется превращаться в движение вроде «Хрюши против» или «Стоп-хам».

Хотя по большей части всем все равно. На Новослободской два наших волонтера подошли со стремянкой к кафе, на котором «Донер по турецки» было написано без дефиса. Наклеили дефис и ушли. Причем они с этой стремянкой чуть ли не километр туда-обратно шли. И никто на них не обратил внимания. На самом деле, если не думать о всяких согласованиях, то можно очень много сделать. Когда начинаешь думать о согласованиях, то все начинает рушиться. Надо просто подойти, исправить ошибку и уйти.

— Какое будущее у вашего проекта?

— Мы хотим создать всероссийскую волонтерскую службу исправления ошибок, чтобы таким образом бороться с непрофессионализмом и невниманием к нормам языка. Работы у нас хватит.

Сейчас мы пробуем официальные пути исправления ошибок, отправляя запросы в ведомства. Помните, как москвичи собирали деньги на восстановление вывески на Покровке? Так что если не будет получаться исправлять какие-то ошибки на памятниках через ведомства, то мы будем собирать на это деньги. Хотя сейчас уже многие государственные организации нам содействуют, исправляют ошибки по нашей просьбе, обещают следить за ними впредь.

Есть также планы получить государственную или частную поддержку, тогда можно будет вести работу на другом уровне. И действительно обратить внимание всей страны на язык, на нормы, на детали. Мы думаем, это очень важно.