Просмотров: 282
В один из теплых майских вечеров, когда лист на берёзе уже чуть показался из почек, но ещё не расправился, решил я сходить на глухариный ток. Бывалые охотники знают, что только глухари выбирают себе места на неудобьях, подальше от дорог и, как правило, в согровине. После обеда домашним сказал, что пойду сегодня один на глухариный ток. Мать и бабушка чуть не в слезы:
– Хватит бродить по лесам, садись лучше за уроки, надо экзамены сдавать, а ему только собак гонять да с ружьем бегать. Николай, скажи свое слово и запрети Ваське одному по лесу бродить. Хватит одной встречи с медведем, радуйся, что жив остался, ещё год не прошел, а он опять в лес собрался.
Отец выслушал, помолчал, сурово обвел всех взглядом и сказал:
– Раз решил, пусть идет, он место знает, уже не раз бывал и к птице подбираться умеет, пусть закрепляет свои знания.
Дядя Гриша, как человек бывалый, добавил свое:
– Только, Васька, пойдешь на глухариный ток не с вечера, а ночью.
– А почему ночью? – удивился я.
– Тебе, Василий, надо страх перебороть, иначе так и будешь всю жизнь леса бояться и от каждого шороха вздрагивать. Лесные тени они ведь, как живые, поэтому их люди боятся. А уж о ночных звуках и говорить нечего.
Глухариный ток располагался в четырех километрах от деревни Нюнеги. Вначале тропка от дома вела к деревенской бане по-черному, стоявшей в конце огорода, затем – по полю, мимо заброшенного колхозного склада, и тут, еле различимая в ночной майской темноте, она петляла между сосен. Далее следовало идти более километра по не растаявшей ещё снежной каше, указателями служили светлые зарубки на стволах сосен, сделанные заранее моим отцом. Вынырнув из водной согровинки, тропа строго повела на северо-восток.
Преодолев несколько холмиков, я очутился возле старого кострища, где мы совсем недавно со старшим братом Анатолием коротали холодные майские ночи в ожидании утренней зари. Вспоминали разные деревенские истории. Вот и пень, возле которого из еловых веток умело выложено сиденье, рядом – лежанка, на которой провели по очереди не одну ночь. Ток этот показал моему отцу наш дядя Андрей – старый охотник. При этом строго-настрого наказывал:
– В любое время года только копалуху, самку глухаря, не бей, она потомство даст, и тогда Васька и твои детки будут ходить на этот ток. Его беречь надо, годы быстро летят. Потерять да уничтожить легко, сохранить трудно.
Так за кружкой чая и за воспоминаниями у костра забрезжил рассвет, лес начал понемногу оживать. Вначале закричал филин, сверху понеслись какие-то странные звуки, как будто леший смотрит на тебя сверху и смеется. Потом послышалось легкое роптание зайчат и снова тишина. И вот, наконец, раздались первые глухариные щелчки.
Вспоминая наставления брата, я не стал торопиться, а подождал, пока затоковало больше десятка глухарей. Выбрал одиноко сидящего глухаря. По звуку определил, что он недалеко от меня. Подкрадывался потихоньку и не спеша, старался двигаться там, где растут маленькие деревца, чтобы как можно дольше оставаться незаметным и передохнуть после нескольких прыжков.
ГЛУХАРЬ – птица осторожная и очень чуткая. Если остановишься не вовремя, на открытом месте, может заметить и прекратить выводить свои коленца.
Поэтому надо рассчитывать свое движение под песню, чтобы остановиться и стоять на двух ногах, а если ты встал на одной ноге, а он прекратил шипение, то стой, не шевелись. Шевельнёшься – спугнёшь, птица улетит, да и другие глухари будут настороже. Так подбираясь к отдельно токующему глухарю, сидящему на большом и толстом суку сосны, после нескольких размашистых шагов, я остановился в ожидании продолжения песни.
Но тут, вместо привычного глухариного пощелкивания, услышал я странные звуки, которые то пропадали, то вновь приближались ко мне. В ночных майских сумерках одному восьмикласснику в лесу было уже не до глухаря. Потихоньку переломив ружье, вынул я дробовые патроны и зарядил две пули. Стою, не шевелясь. Всё внимание было приковано к глухарю, но от странного шороха по моим следам холодок прошел по спине.
Сделав резкий поворот с взведенными курками, я готов был отдуплетиться, но, обернувшись на шорох, никого не увидел, зато услышал странное шипение – это выходили пузырьки воздуха из притоптанного мною снега. Пришлось снова перезаряжать двустволку. Еще мгновение, и я дуплетом выстрелил в глухаря. От точного попадания он камнем упал в снежную кашу. Охота удалась. Через некоторое время я добыл ещё одну такую же красивую птицу.
Усталый и довольный, уже не обращая внимания ни на какие звуки и шорохи, пошел я домой. Одного глухаря отвез дяде в соседнюю деревню. Андрей Иванович вначале не брал, поясняя, что это дорого стоит. Потом прослезился при виде большого и черного с красными бровями глухаря, вытер дрожащей рукой слезы и поблагодарил меня за такой щедрый подарок.
Василий ЛУКОШКОВ
No related posts.
Метки: №40-2016
Рубрики: Книги
Loading ...
