Вот и заканчивается год деревянной синей Козы (Овцы). Насчёт деревянной заморачиваться не будем, а синяя, в общем-то, подходит. Козы бывают не только белые, серые, но и чёрные. А в старом русском языке синий и чёрный синонимы, то есть обозначают один и тот же цвет. И сейчас ещё бабушки в деревне, увидев на небе тёмную тучу, говорят: «Ой, как там синё». Да и чернику, например, мы не называем синикой. Опять же всё это только символы.
Коза – это неприхотливое, доброе и умное животное, была одомашнена в далёкие времена одной из первых. И только благодаря этим полезным и красивым животным выжили многие из нас, детей войны, в те суровые годы. Сколько себя помню, у нас в хозяйстве были козы, их ещё и сталинскими коровами называли. Коровы были у тех, где в семье были хоть какие-то мужчины: инвалиды, старики или мальчишки-подростки. В нашей местности, где скудные сенокосы, где каждая кулига и ручьевина выкашивались для колхозного скота, одним женщинам, как у нас, корову было не потянуть. К тому же, непомерные налоги: около 400 литров молока в год (в зависимости от жирности) должен был отдать хозяин коровы государству. Помню эту цифру точно, так как наша мать принимала это самое молоко. Прокормить коз было проще, и ухаживали за ними, в основном, дети.
Сколько радости доставляли нам маленькие козлятки, их после рождения заносили в избу. Мы заранее придумывали им красивые имена. А уже через 2-3 дня они скакали по избе, прыгали на лавки и на стол – эти мягкие, живые игрушки. Помню: зима, мороз, всё заметёно снегом. Нам хочется на улицу, покататься с горки, но выйти не в чем. И мы устраиваем горку дома. Заносим с повети широкую, гладкую доску-полатницу, один конец её – на лавку, другой на пол – горка готова. По очереди съезжаем с неё. Козлята быстро усваивают эту нехитрую науку и тоже по очереди, слегка присев на задние ножки, катятся вниз, а потом, наловчившись, съезжают, стоя на всех четырёх тоненьких ножках. Это уже круто: мы в восторге!
Летом, опять же мы, дети, пасли довольно многочисленное деревенское козье стадо. Тут же овцы, а иногда и 2-3 поросёнка. Сколько коз, столько и дней. Пасли на неудобьях, у реки в густой резучей осоке да в зарослях ольхи. Если было какое-то незасеянное поле (под паром), то за лето оно вытаптывалось дочерна. Овцы особых хлопот не доставляли, ходили всегда дружно, кучкой, или выстроившись в ряд шеренгой. Идут-идут, едят-едят, дружно повернутся и опять идут и едят. А у каждой козы свой характер, и она как бы сама по себе. В стаде, кроме рогатых, была и одна комолая коза. И на наше горе бодливая. Сколько слёз мы пролили из-за той Розки. Не успевало стадо появиться на пастбище, она уже смекала: куда бы уйти. И хоть того длинней была вица у маленьких пастушек, коза вставала на задние ноги и шла в наступление. Вот, пятясь назад и запнувшись за кочку, падает младшая, а от удара в грудь крутыми рогами повержена старшая сестрёнка. Со слезами поднимаемся, отряхиваемся, а коза скрывается в колхозной ржи. И как долго тянулся часто ненастный пастуший день.
Когда был убран луг, становилось полегче. Можно было иногда и посидеть на угорышке, если отдыхало уставшее стадо: сплести венок из ромашек и васильков, наломать веток со сладкой черёмухой, набрать твёрдого оранжевого шиповника и сделать бусы из него.
Доили те козы мало, впрочем, согласно рациону. Но сколь ценна была та кринка молока! Мы в детстве никогда не пили молоко стаканами, кружками, мы ели его ложками, хлебали. И если был в доме кусок хлеба, пусть испечённый матерью из житной муки низкий каравашичек, крошили его в молоко и ели крошенину. Пареное (не парное) добавляли по три ложки в стакан кипятка, и это было очень вкусно. И каша бывала у нас только картофельная (слово «пюре» мы не знали), но с коричневой пенкой такая вкусная. А ещё жарница, жаркое – та же картошка, а на праздник – яичница...
И кто бы мог подумать в юности, в молодости, что и в старости придётся жить с этими умными животными. Завела их в те самые 90-е годы, ещё не выйдя на пенсию. Кстати, и уход с работы перенесла легче. Нынешние козы доят лучше и приносят часто по 4, а бывает и 5 козлят. Да главное-то не в этом. Столько эмоций приносят они хозяевам, с ними уж точно не соскучишься.
Вот, например, обычный летний день. Ходить на пастбище, где бурьян и крапива нынче выше человеческого роста; тучи мошек, комаров, оводов, а теперь ещё и клещи, козы не любят. При любой возможности выскакивают на угор. И пока хозяйка семенит сзади, они уже у крыльца, а там в проулок и к крыльцу соседнего дома. А тут цветочки: в кастрюлях, в старых вёдрах, в ушатах. Не успели принюхаться, как невесть откуда выскакивает чёрно-белая собачка с громким лаем. Такой-то они не боятся, видали! Но одна из коз всё-таки успевает сорвать голубенький цветочек. И тут вырисовывается запыхавшаяся хозяйка, со словами «кто вам разрешил!» взмахивает длинной вицей.
КОЗЫ вмиг срываются с места, обратно в проулок, к своему крыльцу, где со скамейки вскакивает и рыжий кот, только что спавший и опустивший хвост до земли, и скачками несётся за ними к гаражам. А там с угора, кто передом, кто задом, боком и скоком, а кто и одним огромным прыжком, скрываются за ближайшей баней. Только старая Мальва, вожак, так сказать, озабоченно выглядывает из-за неё: где же хозяйка? Цепляясь за перила, осторожно спускаюсь вниз. Вица давно потеряна, гнев пропал. «Долго будете носиться?» – говорю и тут замечаю во рту у Мальвы тот самый голубенький цветок. Не успела, бедная, в суматохе и прожевать. Глажу её покорно опущенную голову, вынимаю изо рта цветок и прилаживаю между рогами: «Пойдёмте тогда за вонючий ручей». А за ним две огромные свалки: такие вот у нас красоты. Стадо ровным строем, по рангу следует за мной. Это, можно сказать, благополучный исход.
А вот другой день. В конце сентября нам потребовались свежие берёзовые листья. Благодаря банному городку, берёзы в нашей округе днём с огнём не сыскать. Большие и маленькие срублены под корень, да так, что стволы и ветки обязательно и бросят на тропинку-дорожку. В общем, идём на заправку, там ещё и осинки даже есть. Благополучно проходим территорию бывшей СХТ и ПМК (теперь это непросто), козы проходят мимо колодца, и я за ними осторожно ступаю по поваленному забору; как бы сапоги не проколоть. И вдруг слышу сзади слабый треск, какой-то шлепок и испуганное «ме-е». Спешу назад и застываю от ужаса. Оказывается, прошли не все. Молоденькая козочка подзадержалась и, догоняя остальных, прыгнула на злополучный колодец, закрытый двумя тонкими гнилыми дощечками; они раздвинулись, а одна и вовсе сломалась.
Подбежала я, а там не колодец, а настоящий подземный водоём, бассейн, и в нём плавает вместе с обломками доски моя Майка. Склонилась, подозвала, она подплыла ко мне, но достать рукой невозможно: до воды больше метра. Что же делать! Побежала на автозаправку, всунулась в окно: помогите, козочка тонет... Молодой человек (низкий ему поклон), оператор спросил только: «Где?», щёлкнул ключом и устремился за мной, а за нами и шофёр подъехавшей машины.
Майка ещё держалась на поверхности, но воды, видимо, уже наглоталась, не мекала, а фыркала. Увидев незнакомых мужчин, ко мне не подплыла.
– Может, лестницу? – предложила я.
– Не поможет, да и нет у нас, – сказал оператор.
– Тогда верёвку бы...
– Точно, – сказал шофёр, – у меня в машине есть чокер!
Он убежал.
Силы уже покидали Маечку, она уже не плавала, а только перебирала ножками. И мои нервы не выдержали. Чтобы не броситься за ней в воду, с рыданиями я отошла в сторону и села прямо на сырую землю. Козы тотчас окружили меня: они-то всё понимают. Как мужчины набросили чокер: на шею ли, на рога и с какой попытки, я не видела. Только услышав: «Вроде, жива!» – подбежала. Маечка лежала на боку, прерывисто дышала, и я начала возиться с ней, как отваживаются с утопленником. Мужчины, сказав немало нелестных слов о хозяевах колодца, тут же нашли две увесистых плахи, положили на низкий, почти вровень с землёй, сруб, и ушли по своим делам.
Я отжала козе нос, уши, пыталась поставить её на колени, вылить воду, не получилось. Майка дрожала, я накинула на неё свою куртку, вытирала пучком травы, массировала всё тело. Перевернула на другой бок, потом в её естественное положение на подогнутые ноги. Потом поставила сначала на задние, а после и на передние ноги. И пошли мы домой: постоим, полежим и снова. Дома дала ей кусочек хлеба: коза медленно прожевала, значит, будет жить.
Кстати: воды козы боятся. Они никогда не ступят в лужу, лучше обойдут. Через канаву, ручей попытаются перепрыгнуть, иногда с разбега. Не всякая коза перейдёт через ручей по переходу, доске, например. Её придётся тянуть за рога. А чтобы плавать: такое видела в первый раз. Козы боятся ещё и незнакомых собак. Живём мы на окраине, и таковых у нас немало. Здесь собачьи своры выясняют отношения, дерутся, прыгают в помойки, в огороды, таскают кур прямо из хлева, до полусмерти загоняют козлят. Это уже не собаки, а волки; людей они не боятся совершенно. Собаки-то хозяйские, только отпущенные ими на вольные хлеба.
Взрослые козы могут отбиться от одной собаки, но не от стаи. Была однажды свидетелем, как три мои дойные козы, собрав молодняк в центр, отбивались от овчарки, заняв круговую оборону. Козы были в загородке, а собака перепрыгнула через забор. Кстати, за забором стояли три молодых человека, один из них – хозяин собаки, и с интересом наблюдали. Нерадивым хозяевам, приличным людям, между прочим, хочется сказать громко: «Имейте совесть, ведь житья нет от ваших собак!»
Ну и по поводу того злополучного колодца, как я понимаю, пожарного водоёма. Кто его хозяин? Знают ли об этом бассейне наши власти? Случай с козочкой был несколько лет назад, но и нынче летом я несколько раз проходила мимо. Колодец по-прежнему толком не закрыт, не огорожен, не подписан. А люди тут ходят с канистрами, с корзинками, с сумками. И стоит только запнуться, поскользнуться, по незнанию ступить не туда...
Римма УСТИНОВА
Возможно, эти статьи Вам тоже будут интересны:
- Есть ли совесть у хозяев? Козы стали бедствием в п.Шелашском. Держат их две семьи, а неудобства терпят все. Козы разоряют клумбы с цветами, гадят в...
- Походная жизнь фельдшера Сентябрьским днём в холодном и сыром помещении Усть-Пуйского ФАПа мы встретились с главным медиком этих мест. Знакомьтесь – Валентина Николаевна...
- Жизнь с инвалидностью Дискриминируют в семьях примерно 35 процентов инвалидов. К таким промежуточным выводам пришли социологи некоммерческой организации АНО «Про-Движение» из Архангельска. В...
- Это – на всю жизнь Владимир Артемьевич Заручевский в Шенкурске и районе – человек известный и уважаемый.За плечами – 86 лет жизни, огромный трудовой опыт,...
- Когда жизнь – борьба 30 лет Анатолий Пугин учит шенкурских ребят искусству борьбы. Незадолго до профессионального праздника всех педагогов (а Анатолий Павлович не просто...
- За околицей другая жизнь Шенкурск – городок небольшой, но всё-таки – город. Заядлому домоседу и невдомек, что в трёх шагах от него за околицей...
- Комсомол – это жизнь Для жителя Шенкурска Виталия Матвеевича Добрынина юбилей комсомола – дата особенная. И не только потому, что он сам родился 29...
- Жилет как шанс на жизнь Утром 12 июня на Келг-озере произошла трагедия. Рыбачила здесь компания молодых людей. Двое из них на резиновой лодке выплыли на...
- Всю жизнь в трудах прожил Гурий Артемьевич Аспедников. Познакомилась я с ним в верхопаденьгской деревне Керзеньге в начале этого года. Жизнерадостный и сентиментальный –...
- И на пенсии жизнь интересна! Мы с Николаем Михайловичем Кокориным встречаемся, как говорят, редко, да метко. Вроде бы совсем недавно он занимал пост главы МО...
Loading ...
